Я нашла безэховую камеру в техническом университете Дании к северу от Копенгагена. Сюда, в отличие от американской лаборатории, не пускают обычных людей. Но для меня, как журналистки, сделали исключение. Когда я приехала в университет, ассистент инженера Йорген Расмуссен повел меня в ярко освещенную комнату. Он наблюдал за мной во время эксперимента. Зайдя внутрь, я была шокирована ощущением тотальной пустоты — стояла просто гробовая, в самом прямом смысле этого слова, тишина. Было такое ощущение, будто у меня в ушах толстенные беруши. Когда я хлопнула в ладоши, звук немедленно исчез. Когда я попыталась что-то сказать, то обивка на стенах, потолке и под полом как будто высасывала слова у меня изо рта.
Эта мягкая обивка была сделана из пушистых горизонтальных и вертикальных зубцов, которые подавляли отражение любой звуковой волны. Я такого никогда не видела. Мягкий пол добавил ощущение полной дезориентации — благодаря ему я чувствовала, что плыву, ни на что не опираясь.
В 13:00 Йорген закрыл тяжелую дверь с обивкой и я включила секундомер на телефоне. Перед тем, как закрыть дверь, он напомнил мне, чтобы я позвонила, если буду чувствовать себя некомфортно или мне понадобится помощь, чтобы выйти. Почему звонок? Никто не сможет услышать мои крики. Эта информация еще больше ввергла меня в панику.
Прошло всего несколько секунд, прежде чем я начала немного беспокоиться относительно возможности сойти с ума. Чтобы побороть этот страх, я попыталась расслабиться я и получить от тишины удовольствие — представила, будто я астронавт в открытом космосе, которому нужно выполнить серьезную миссию. Однако после того, как я попыталась совершить несколько шагов «по поверхности Луны», меня отвлек еле слышный звук, похожий на пожарную сигнализацию. Но я-то знала, что не могла его услышать.
Минуту спустя мой мозг начал работать против меня. Спустя несколько секунд звук сигнализации умолк, и я начала слышать тиканье своего пульса. Тогда я попыталась поговорить сама с собой — это было единственным способом остаться во вменяемом состоянии. Я начала вслух описывать свою одежду, но и это ни на йоту не облегчило мое беспокойство.
Моя шея стала следующей частью тела, которая начала издавать неожиданные звуки. Каждый раз, когда я поворачивала голову, то слышала нечто, напоминающее хруст чипсов в пакете. Я переместилась в середину комнаты, чтобы лечь на пол и перенести фокус внимания на другие ощущения — пожалуй, это была худшая из идей.
На полу мне показалось, что я обкурилась и левитирую где-то в огромной флуоресцентной емкости. Только в этот момент я взглянула на свой секундомер. Прошло всего 6 минут. Я подумала о том, что если заставлю тело не издавать все эти звуки, то смогу лучше его принять.
Следующим моим действием по обузданию тишины стало жужжение и гудение в такт ритму и звукам тела. Если первым признаком сумасшествия является разговор с самим собой, то вторым — битбокс в ритм сердцебиения. В течение последующих 20 минут я подумала, что продержусь дольше, если засну. Я позвонила Йоргену и попросила выключить свет. Еще одна очень плохая идея. Без света и вообще каких-либо визуальных зацепок я начисто потеряла ориентацию в пространстве и почувствовала, что плыву куда-то в небытие. Я все ждала, что глаза привыкнут к темноте, но этого так и не произошло.
Честно могу сказать, это было довольно жутко — ничего не видеть и ничего не слышать. Я еще на какое-то время осталась внутри. Когда стрелка секундомера пересекла 40-минутную отметку, я попыталась закричать, чтобы просто убедиться, что кто-нибудь меня услышит, но этому не суждено было случиться.
Спустя несколько минут у меня начала кружиться голова и я дотянулась до телефона. Мои руки вспотели так, что датчик отпечатков пальцев не смог их распознать, поэтому мне не удалось разблокировать смартфон. Я начала паниковать и набрала неправильный пин-код трижды, прежде чем разблокировала смартфон. Затем, на радостях от того, что наконец получила доступ к устройству, я чуть было не выронила его из рук.
И на этом все — страх того, что я практически потеряла единственную возможность выбраться из этой темной беззвучной космической пустоты был лучшей мотивацией к завершению эксперимента. Я позвонила Йоргену и попросила меня выпустить. Когда включили свет и он зашел, чтобы спасти меня, я почувствовала себя немного глупо — ведь перед началом эксперимента я надеялась, что продержусь чуть ли несколько часов, а выйду только тогда, когда одержу победу над самой Тишиной. Но и этого не произошло.
Когда в конце концов я вышла из комнаты, то мне показалось, будто я зашла на рейв-вечеринку — мои уши разрывались от звуков и фонового шума, которые в обычной жизни мы даже не замечаем. В итоге мне удалось продержаться в комнате 48 минут. Мне нравится думать, что если бы я не выключила свет, я могла бы продержаться и дольше. Но, в итоге, тишина оказалась чересчур громкой для меня.
