Зданович Г.Б.

«...вы не знаете, что в вашей стране существовало прекраснейшее и совершеннейшее человеческое племя, от которого произошли и ты, и все вы с вашим городом... Ведь некогда, Солон, до великой катастрофы потопа, у нынешних афинян был город, сильнейший в делах военных, но особенно сильныйотличным по всем частям законодательством»

Платон «Тимей»

 

Открытие в Челябинском Зауралье и прилегающих районах Оренбуржья, Башкирии и Казахстана уникальных поселений и могильников III - II тыс. до н.э. поставило перед исследователями ряд принципиально новых проблем. Сегодня мы готовы рассматривать феномен степной бронзы урало-казахстанского региона как системный фактор в развитии цивилизационных процессов всего пространства северной Евразии.

Остановимся кратко на некоторых ярких моментах культуры, технологических и социальных достижений общества эпохи бронзы.

Впервые на рубеже III - II тыс. до н.э. в степи утверждается комплексное хозяйство производящего типа, которое почти на полторы тысячи лет определило развитие степи-лесостепи. Это хозяйство характеризуется оседлым пастушеским скотоводством с элементами земледелия, развитой металлургией, урбанизированными жилыми площадками с монументальной архитектурой и фортификацией. Это эпоха утверждения генеральной роли лошади в главных сферах жизни человеческих коллективов - в хозяйстве, в осуществлении коммуникационных связей, в военном деле и торговых мероприятиях, а также в ритуальной деятельности и, в целом, в духовной сфере.

Необычайно развитая обрядовая сфера, следами которой буквально насыщено аркаимское жилое и погребальное пространство, свидетельствует о реализованной потребности аркаимско-синташтинского общества в фиксации информационных потоков и их трансляции последующим поколениям.

Гипертрофированная ритуальная и обрядовая деятельность по своей возможности накопления и передачи информации на ранних стадиях становления цивилизаций может превышать возможности письменных обществ.

Я намерен утверждать, что все перечисленные знаковые цивилизационные характеристики имели место быть в обществах Южного Зауралья на рубеже Ш - П тыс. до н.э.

В цивилизационном процессе того времени я вижу сверх'единство культурных явлений. Это сверхединство рождает транссистему технологических и социокультурных взаимодействий. Другими словами, взрыв культуры, который произошел в Южном Зауралье, захватил в свою орбиту огромные территории Евразии и различные человеческие коллективы, и приобрел характер магистрального пути истории. Явление, выросшее как локальное, становится всемирно значимым.

Я думаю, что Вы правильно меня понимаете. Элементы хозяйства производящего типа в его степном варианте зрели во всех уголках степи, начиная с эпохи неолита-энеолита. У степных народов был свой собственный опыт одомашнивания лошади, а на западе региона, возможно, и свиньи. Постоянные контакты подвижных скотоводов ямно - катакомбного круга с южными и юго- западными земледельческими культурами неизбежно приводили к опытам утверждения земледельческих навыков в степи.

Накопление новых знаний в металлургии и оформление элементов будущей евразийской металлургической провинции тоже происходило постепенно, но ее рождение как системообразующих технологий следует связывать с Зауральем и урало-казахстанскими степями конца Ш-П тыс. до н.э.

То же самое можно сказать об урбанистике как особой форме концентрации людей на ограниченной территории.

Итак, различные элементы социокультурных и технологических достижений давно присутствовали в степи. Однако осуществлены они были на узком пространстве Зауралья - здесь просто все сошлось, начиная с географического фактора.

Степной-лесостепной пояс был той единственной дорогой, которая соединяла миры Европы и Азии через открытые пространства. Распахнутый с запада на восток и с востока на запад он протянулся на 8 тыс. км от Причерноморья до Алтая, Монголии и Китая¹. Сердцевина узла - зауральский пенеплен, юг Челябинской области - древнейший ныне почти выровненный горный кряж, который некогда располагался к востоку от современного Урала. Эту разрушенную временем горную систему сегодня можно угадать разве только по разнообразию обнаженных минералов да многочисленным выходам глубинных родников, которые дают начало самым восточным водам Европы и самым западным водам азиатской Сибири.

Именно здесь на челябинском пенеплене лежит Великий Водораздел европейских и азиатских рек. Это единственное место на географической карте евразийского материка, где теснейшим образом переплетаются истоки вод сибирских рек и Северного Ледовитого с водами Каспия и Средиземноморья. (На протяжении антропогена Каспий неоднократно соединялся с Черным морем.) Можно образно сказать, что с челябинского пенеплена воды текут во все стороны света: на запад и восток, на север и юг. Может быть, именно этой дороге мы обязаны смысловым рождением Евразии как «место соединения», «месторазвития», «место единства» Европы и Азии, как единого природного и антропогенного ландшафта.

Оглядываясь с высоты нашего времени на историческое «зазеркалье» - эпоху Аркаима и Синташты - и оценивая человеческий опыт, трудно не заметить, что Южное Зауралье было идеальным местом для рождения одной из древнейших цивилизаций мира. Историко-географические исследования (Л.И. Мечников, А.Д. Тойнби, Л.Н. Гумилев и др.) однозначно убеждают, что зарождение и развитие выдающихся очагов культуры происходили в районах, которые отличались контрастными ландшафтами. Только на стыках природных зон - гор и равнин, моря и суши, крупных речных долин и междуречий - рождались новые формы социального бытия и новые технологии. Здесь созревали яркие прорывы духа и первые «зерна» ноосферы, которые В.И. Вернадский и П. Тейярд де Шарден связывали с поздним неолитом и бронзовым веком.

Детальные исследования в области историко-географических взаимосвязей принадлежат Л.Н. Гумилеву². Им составлена «Карта территорий, где возникали новые этносы». При этом он использовал термин «месторазвитие»: «Далеко не всякая территория может оказаться месторазвитием. Так, в пространстве Евразии на всей полосе сплошных лесов не возникло ни одного народа, ни одной культуры. Все, что там есть, привнесено с юга или с севера. Чистая сплошная степь тоже не дает возможности развития. ... Подлинным месторазвитием являются территории сочетания двух и более ландшафтов. Это положение верно не только для Евразии, но и для всего земного шара» Современные исследователи называют природную среду, способную рождать новые культуры и цивилизации, «ландшафтным экотоном»³.

Л.Н. Гумилев во всем мире выделил всего 16 регионов активного этногенеза. Открытие Аркаима и «Страны городов» позволяет отметить еще один -17-й регион «месторазвития», или «ландшафтного экотона». В истории человечества такие места выступали не только как ядра социо.-и-культурогенеза, но отсюда исходила активная культурная экспансия в соседние ближние и дальние территории.

В заключение мне хотелось бы сказать несколько слов об особой культурно­эстетической ценности зауральского ландшафта. Природа Зауралья пленительна в своем многообразии - суровая и необузданная, одновременно благодатная, открытая во все пределы земного и небесного. Такая среда обитания рождала могучие человеческие характеры. Здесь не место расслабленному созерцанию и вялотекущему бытию. Природа принуждала и вдохновляла к действию, вела к невиданным духовным и творческим порывам.

Опубликовано в сборнике тезисов докладов круглого стола «Культура Евразийства. Исторические и современные проблемы». Челябинск. 18 сентября 2012 г., с. 9-12.